19 августа исполнилось 30 лет со времени августовского путча 1991 года. Тогда произошла попытка отстранения Михаила Горбачева с поста президента СССР и смены проводимого им курса, предпринятая самопровозглашенным Государственным комитетом по чрезвычайному положению (ГКЧП). Но мало кому известно, что одновременно с этим, на Сахалине разворачивались события по налаживанию российско-японских отношений. А съемки первого российско-японского художественного телевизионного фильма на Сахалине совпали с августовским путчем 1991 года. Одним из участников этих событий стала Егорова Татьяна Ивановна – в то время тележурналист ГТРК «Сахалин», а сейчас – редактор информационно-полиграфического отдела Музейно-мемориального комплекса «Победа». Вот что она вспоминает о тех неспокойных днях.
С балалайкой на телеге
1991 год. Страна постепенно начинала жить по-новому. С перестройкой в отношениях Японии и Советского Союза наметилось значительное потепление. Не осталось без внимания и Сахалинское телевидение, где я тогда работала и была руководителем творческого объединения художественно-публицистических и музыкальных программ.
В то время один за другим на Сахалин стали приезжать представители японских телекомпаний. Значительным итогом первого сотрудничества телевизионных групп ГТРК «Сахалин» и японской телекомпании «ХоккайДОХОСО» стало создание первого российско-японского телевизионного художественного фильма «Сахалинские розы».
К предстоящим съемкам, намеченным в конце августа, мы стали готовиться еще с начала лета под личным и неустанным контролем генерального директора телекомпании Валерия Беляева. Меня назначили продюсером фильма и консультантом по творческим вопросам с российской стороны.
Первым на Сахалин прибыл автор сценария телефильма Синичи Ичикава – симпатичный японец средних лет с уже готовым текстом. Сценарист поразил меня с первой минуты. Из машины он вышел с двумя огромными букетами цветов, которые тут же вручил мне в знак нашего будущего плодотворного сотрудничества. Переводчик Юрий Михайлов округлил глаза – такие жесты не типичны для японцев, тем более в деловых отношениях. А чуть позже, прочтя переданный мне сценарий японского партнера, уже пришлось удивиться мне.
Сюжет будущего фильма с рабочим названием «Старый дневник» оказался на грани сюрреализма. Согласно авторской концепции, события в нем закручивались уже в наше время, то есть в 90-е годы. Герой фильма – японский врач, приезжает на Сахалин к своему соотечественнику, оставшемуся жить на острове после окончания Второй мировой войны. В его огороде он откапывает спрятанный дневник своего деда, воевавшего на островах, найти который стало его последней просьбой перед уходом из жизни.
Переживая события разных лет, герой фильма едет в думах и печали по Южно-Сахалинску… на телеге с еще одним пассажиром в шапке-ушанке, тренькающем на балалайке какую-то грустную мелодию… Дальше – все в таком же духе.
Впрочем, что можно было ожидать от человека, который ни разу не был в России, соответственно, и о Сахалине имел представление только в виде заезженных штампов, которые приклеиваются недругами к нашей стране. Как потом признался сценарист, – до приезда на остров он, как и многие за рубежом, охотно верил и в то, о чем писал, и в то, что вместо автобусов у нас разъезжают телеги, а медведи запросто бегают по улицам Южно-Сахалинска.
Увидев воочию островную столицу, познакомившись с жителями области и их реальной жизнью, японский коллега понял свой промах и решил, что сценарий фильма надо срочно переделывать.
Чехов сближает
Через две недели после возвращения в Японию, автор сценария прислал нам новый вариант, в котором от прежнего осталось только одно – профессия главного героя. Он также был врачом.
Более реалистическая работа японского сценариста впечатляла и была нами принята. Теперь фильм назывался «Сахалинские розы». На это название его сподвигли корейские бабушки, сидящие в то время в рядок с ведрами цветов возле Главпочтамта. Проходя мимо них, Синичи Ичикава даже сфотографировался с милыми бабулями на память.
Новый сюжет художественного телефильма строился на личной трагедии главного героя. У него от лучевой болезни, все еще преследующей японцев после ядерной бомбардировки американцами Хиросимы и Нагасаки, умерла любимая девушка. Чтобы уменьшить боль потери, он едет на Сахалин к своему русскому другу, тоже врачу-онкологу. Роль друга-сахалинца играет американец Брайан Матт Юл, прекрасно говорящий на японском языке. Здесь, в Южно-Сахалинске герой знакомится с молодой девушкой, которая так же, как и он, любит Чехова и театр. Между ними возникает чувство, но вскоре выясняется, что его возлюбленная больна, у нее онкологическое заболевание. Японский доктор и его русский друг стараются сделать все, чтобы спасти девушку, которая так любит героя и розовые розы, которые он ей дарил …
Для игрового фильма требовались артисты. Японская сторона предоставила своих. Роль главного героя сыграл замечательный актер – Кодзи Якусё, а на меня была возложена обязанность подобрать сахалинский актерский состав. Это стало непростой задачей, особенно в поисках главной героини Маши. Режиссер фильма – Осаму Наганума, которого мы звали просто Наганума-сан, просил учесть его нюансы. Девушке типично русской внешности – красивой, голубоглазой, с длинными светлыми волосами, умеющей хорошо двигаться и танцевать, должно быть не более 18 лет. Под все эти параметры подходила моя хорошая знакомая – слегка пухленькая, но обаятельная Марина Улякина, блиставшая в студии бального танца «Грация». Ее и утвердили на роль, но при одном условии – она должна похудеть к съемкам не менее чем на 10 кг. Для точности передали наряды ее героини – платья, в которые она должна вместиться через полтора месяца.
Вдохновленной на актерский дебют Марине пришлось согласиться на этот эксперимент. К тому времени она оканчивала среднюю школу, поэтому на нее пала двойная нагрузка. Переживания об экзаменах и фильме, диетическое питание, а также ежедневные пробежки и другие спортивные упражнения, сделали свое дело – Мариша так похудела, что платья-эталоны уже чуть ли не болтались на ней. Кстати, одно из них – самое любимое у Марины, было подарено ей японцами после съемок.
На роль дамы-попутчицы главного героя я пригласила Клару Кисенкову – ведущую актрису областного драмтеатра, которую обожал весь Сахалин. Роль небольшая, но интетеллектуальная, замешанная на обоюдной любви к Чехову русских и японцев.
Они встретились в поезде. Увидев прекрасную даму с собачкой, герой фильма с томиком Чехова в руках, вопреки японскому этикету, заговорил с ней словами классика…
Жизненность и правдоподобность ситуации пояснил седовласый Наганума-сан. Известный режиссер и философ по мировоззрению отметил, что Чехов – один из наиболее часто переводимых и почитаемых литераторов в Японии. Исходя из этого, можно было верить и в эту встречу случайных попутчиков, и в любовь главных героев, которые тоже познакомились благодаря великому русскому писателю.
Сутки на рейде
Прибытие японской съемочной группы мы ожидали 19 августа 1991 года. Нам уже сообщили, что судно стоит на рейде, но на берег японских компаньонов почему-то не выпускали. Целую ночь группа болталась в море, и только потом японские коллеги приехали к нам на телестудию.
Началась обычная работа, при которой специалисты двух стран, говоря на разных языках, как настоящие профи, по жестам и с полувзгляда понимали друг друга.
Выбор мест съемок стал для меня еще одной головной болью в работе над фильмом. Впервые я так досконально и придирчиво присматривалась к городским улицам и домам Южно-Сахалинска, мысленно сканировала интерьеры гостиниц, больниц, официальных учреждений. И становилось очень и очень грустно… Тогда еще не появились в областном центре дома современной постройки, красивые микрорайоны, да и улицы в своем сером унынии не вызывали приятных эмоций для съемок.
Самыми респектабельными в фильме выглядели кадры, сделанные в, так называемой, «леоновской» гостинице – белоснежном особняке 50- х годов у мемориала Славы. Согласно сценарию, это был отель, в котором расположился главный герой фильма, прибывший из Японии. Там мы и снимали очередные эпизоды при внимательном и супер-заботливом обслуживании персонала.
Моменты расставания влюбленных героев проходили ранним холодным утром на железнодорожном вокзале.
Во всей своей летней красе был запечатлен на пленке городской парк. Только и к японцам он когда-то имел отношение, данное обстоятельство особенно радовало режиссера.
Иногда на съемках Наганума-сан не соглашался с моими вариантами. К примеру, проезд главных героев в автобусе он отказался снимать в комфортабельном новеньком «Икарусе». Долго и упорно дожидался, когда остановится старенький питекантроп на колесах, выпуска чуть ли не начала 50-х годов, доживающий свой век на городских маршрутах. Почему-то ему было важно запечатлеть именно эту архаику. Видимо, политические мотивы и в творческой работе все-таки имели место.
Поскольку через весь фильм красной нитью проходила театральная тема, некоторые фрагменты мы снимали на сцене областного драматического театра, а также в квартире супругов Малышевых. Их дом, с увешанными от пола до потолка афишами спектаклей народного театра ДК железнодорожников, где играла семейная пара, как нельзя лучше, подходил для жилища героини, которая по сценарию, тоже была талантливой участницей любительского театрального коллектива.
До сих пор удивляюсь, как могла в небольшой квартире Малышевых помещаться вся наша съемочная группа, в которую входило более 20 человек. И всех хозяева любезно принимали и даже поили чаем. Рабочий день, как правило, завершался песнями под гитару в исполнении хозяина гостеприимного дома. Они уж очень нравились японцам.
Галина и Михаил Малышевы многие годы являлись ведущими артистами народного театра ДК ЖД. При этом в фильме они согласились сыграть эпизодические роли. Галина играла администратора гостиницы, а Михаил – известного столичного режиссера, к которому на прослушивание пришла главная героиня Маша – официантка кафе при гостинице, мечтающая стать актрисой.
Два озера в один день
Чтобы не тратиться на лишние расходы, режиссер и продюсер Наганума-сан приглашал меня, а также еще несколько участников съемок поработать в массовке. В сцене в кафе гостиницы «Монерон» мы изображали посетителей этого заведения, а в городском парке – гуляющих по аллеям и катающихся на лодках. Одну из таких прогулок у озера Верхнее мы должны были отснять в тот памятный день – 20 августа 1991 года.
На Сахалине это было просто сказочно прекрасное раннее утро – тихое, теплое и солнечное. Для съемок – словно на заказ. Пока режиссер и японские инженеры устанавливали телекамеры, а помрежи готовили лодки для участников съемок, мы с Кларой Константиновной Кисенковой и ее крохотной белоснежной собачкой, которую, актриса постоянно носила на руках, прогуливались у озера.
Подстать погоде, у всех было приподнятое настроение. Марина Улякина и японский актер Кодзи Якусё – высокий красавец с большими раскосыми глазами щебетали о чем-то о своем, вперемешку с русским и английским. А в фильме, преодолевая языковой барьер, они объяснялись друг с другом выдержками из чеховских пьес «Дядя Ваня» и «Чайка». Маша так и звала своего японского друга – дядя Ваня.
Не смотря на значительную разницу лет, герои очень быстро подружились. Видно было, что молодые люди и впрямь симпатизируют друг другу. Кстати, в сцене их разлуки на железнодорожном вокзале у Мариши, под впечатлением расставания, даже без просьбы режиссера, в глазах заблестели слезы…
В тот съемочный день, теперь уже можно сказать – исторический, согласно сценарию, главным героям предстояло на белоснежном мосту в городском парке Южно-Сахалинска пообщаться и спеть вдвоем куплет знаменитой песни «Катюша», которую обожают в Японии…
Вся солнечная идиллия этого августовского дня рухнула в один миг. Неожиданно из ворот со стороны административного корпуса на бешеной скорости с диким гулом и ревом ворвался… танк! Рюхнув с разгона в спокойную гладь озера, он несколько раз прокрутился в воде, разметав на десятки метров не только брызги, но и клочья грязи. Черная дымовая завеса от работавшего на полную мощь двигателя, окутала все вокруг. Через пару минут боевая машина так же стремительно удалилась из парка, оставив после себя шлейф удушливой гари... Мы остолбенели.
Только лет через десять, мне удалось выяснить, что это вероломство у озера, было одним из моментов экстренных учений военных в создавшейся ситуации с путчем. Но мы в то время о путче даже не слышали, поскольку власти на Сахалине долгое время держали информационную блокаду.
А тогда мы были в шоке, не понимая, что происходит. Японцы и вовсе потеряли дар речи, и не столько от происходящего, сколько от столь варварского вторжения военной техники в природу. Нагунума-сан долго протирал очки, словно стараясь понять – не померещилось ли ему все это. Попросил меня объяснить, что происходит. Я и сама в неведении. За ответом пошла к руководству парка. В помещении было пусто, двери закрыты. Съемки на озере пришлось прервать и перенести на другое, более спокойное время.
Не желая терять съемочный день, режиссер принял решение продолжить работу и отснять одну из сцен с главными героями в доме Малышевых.
Пока многочисленная группа японских техников распутывала провода и размещалась по своим местам, в комнате работал телевизор. И тут мы все замерли от увиденного на экране – в Москве у здания правительства … танки, масса людей, крики, флаги, раненые, баррикады, выступление Ельцина ... Тогда, вопреки запретам областных властей, по каналу CNN, самоотверженно включенном в эфир генеральным директором ГТРК «Сахалин» Валерием Беляевым, мы впервые услышали непонятные для нас слова – «путч», «ГКЧП»…
В ожидании новостей мы с японцами, не веря своим глазам и ушам, прилипли к экрану, только по ТВ уже бесконечно повторяли балет «Лебединое озеро». И это уже было для нас второе озеро в один день, которое внесло в нашу размеренную жизнь нечто новое и страшное.
Нас охватил ужас от того, что происходило в столице. А дерзкое вторжение танка в парковое озеро говорило о том, что и у нас, на острове, тоже могут развернуться непредсказуемые события. Наганума-сан и вовсе был в отчяньи – не ясно, как дальше в сложившейся ситуации работать над фильмом. Режиссера, также, как и нас, беспокоило и то, что стрельба на московских улицах может перекинуться на Сахалин. К счастью, путч продлился всего несколько дней, и вскоре в стране все встало на свои места.
Мы продолжили съемки, и целый месяц наслаждались по-настоящему творческой работой.
P.S.
Презентация художественного телефильма «Сахалинские розы» с успехом прошла в Японии и у нас в области. Только перед показом фильма на канале ГТРК «Сахалин» нам пришлось выполнить одну необычную для нас работу – удалить из японской копии все рекламные блоки. В то время мы недоумевали – как можно ради каких-то крекеров и модных ботинок на несколько минут прерывать ткань Фильма?! Но не прошло и полугода, как и у нас в стране, в том числе на Сахалине, на полную мощь заработало такое же рекламное колесо.
Наша главная героиня – Марина Улякина, после съемок, так увлеклась всем японским, что поступила учиться в Сахалинский госуниверситет на переводчика японского языка. Несколько раз она стажировалась в Японии, позже вышла замуж за японца и долгое время жила в этой стране.
Фото и фрагменты из телефильма «Сахалинские розы» (1991 г.) из архива автора – Т.И. Егоровой.
19 августа 2021 г.
