«Юнона» и «Авось»
В 1786 году Хаяси Сихэй из Сэндая в своей работе «Обзор трех стран» («Сангоку цуранцу-сэцу»), будучи под впечатлением писем Беньовского, писал, что Россия уже прибрала к своим рукам «Остров морской выдры» - Ракко-сима (Уруп): «На самом востоке Тисимы есть один большой остров Ракко, называемый также Курухасэ («Курухасэ» - это другое название Камчатки, а поскольку остров Ракко близок к Камчатке, айны и этот остров по ошибке называют «Курухасэ»). Сообщают, что этот остров также уже прибран к рукам и люди Московии в последнее время в большом количестве там селятся. Этот остров служит им отправной точкой для торговых походов на Итуруп, что неподалеку от Эдзо (среди товаров есть соль, сахар, подобие алого сукна, всякого рода продукты южных морей - стоит подумать над тем, как товары южных морей попадают в эти земли). Однако истинное намерение их приходов для торговли вычислить сложно. Нет ли у них намерений поглотить Итуруп? Я слышал рассказы айнов, что на вопрос «Из какой вы страны?» эти люди отвечали «Из Оросия» (между прочим, слово «Оросия» - это измененное слово «Русия», а Русия - это название места столичного замка Московии, что-то вроде Эдо в Японии; поэтому мне кажется, что, когда айны спрашивают, из какой страны, те отвечают, что из Русии, а айнам слышится «Оросия». Одежда их похожа на голландскую, а цвет у всех красный. Поэтому айны называют их хорисии сиямо. (Ношение красной одежды также является инициативой той императрицы; на языке айнов «красный» будет хори, «добрый» будет сии, а «человек» - сиямо, поэтому хорисии сиямо значит «красный хороший человек», и это слово означает подчинение этим красным людям.) Раз они уже захватили остров Ракко, то могут скоро расположить к себе и Итуруп, а если продвинутся еще дальше на запад, то придут уже на северо-восток Эдзо. Япония и Эдзо - это тесно прилегающие друг к другу страны, поэтому можно предположить и большее» и «…мы должны как можно быстрее приманить Эдзо к себе. Если не сделать этого быстро, то в будущем разбойники Московии непременно дойдут до этих земель. Тогда уже будет поздно, и нам останется лишь кусать локти»1.
В журнале мореплавания в Японию Лаксмана, который вел И.А. Пиль упоминается, что: «…1788 года в майе месяце пришло японское судно с разными на курильскую руку товарами в пристань, называемую Чуруй при речке Шимпец, до которой от здешней пристани Нимуро на северо-запад выгребают лодками в два, а пешими выходят в три дни, где из зависти на имеющиеся привезенные товары здешние и 20-го острова курильцы, сговорясь между собою, сделали нападение и побили 75 человек японцев, а товары по себе разделили. Однако вскоре о сем от не бывших в согласии дано было знать в ближние места, где жили японцы и от них в город Матмай, почему и был прислан из оного чиновник со 150 человеками для разбирательства и усмирения по делу сего бунта, и, собравши тех курильцов в пристань, называемую Нотка, состоящую к восточной оконечности сего мыса на 13 верст отсюда расстоянием, и тут казнил начинщиков оного бунта из их тойонов и старшин 35 человек, коих головы, для ясного свидетельства осоливши, увез в Матмай, а тела приказал разбросать. Также от их же служителей слышно было иначе, что курильцы в разных около здешних мест пристанях и их стойбищах, живущих по 5 и 7, смотря по селению, оное число японских служителей побили, как и думать должно, что ни из чего другого, как оттого, что японцы с ними весьма поступали свирепо и все, что только курильцы промыслить могли, у них отбирали, даже и принужденно их к промыслу и ко всяким тяжким работам принуждали, что самое из речей мохнатых, сказанных Шебалину, явствует. Сверх того рассказывали японцы, что мохнатые курильцы по северному берегу сего острова до упоминаемой пристани Чуруй верны, а далее против 20-го острова, равно как и на западной стороне живущие, весьма непостоянны и сумнительны». То же подтверждал в своем рапорте и штурман Ловцов2.
Первый японский управляющий островом Итуруп К. Морисигэ писал: «…29-го числа 3-й луны 10 года (1798) были получены официальные инструкции, что я командируюсь по казенным поручениям в Эзосские земли Мацумаэского клана… Для целей исследования контроля по границам иностранныъ государств я проехал на … Эторофу, с которым не было доселе никаких сообщений. Здесь был выработан план для контроля за островом, также для оказания содействия живущим н аострове айнам и удостоверен факт, что положение русских на острове Уруппу путем их стратагем было скрыто от Мацумаэ, ноя его открыл. Равным образом впервые было мною найдено и открыто, что через несколько лет к нам придут русские суда, привезя с собою японцев, занесенных к ним волнами»3.
В 1798 году бакуфу направило на Итуруп крупную экспедицию во главе с Могами Токунаи и Кондо Дзюдзо - специального чиновника по делам Эдзо-ти, - которые изучили остров, снесли русские кресты и установили столбы с надписью «Дайнихон Эторофу» («остров Итуруп Великой Японии»). В 1799 году бакуфу перевело Восточные земли Эдзо-ти в земли непосредственного подчинения, изъяв их из ведения клана Мацумаэ. В том же году Такадая Кахээ открывает морской путь на Итуруп, а Кондо Дзюдзо посещает Кунашир.
В начале 1801 года высшие сановники сёгуната приказали пяти комиссарам Эдзо выработать план изгнания русских с Урупа. Вносились предложения самого широкого спектра мер – от применения военной силы до дружеской договоренности. В итоге была принята тактическая уловка, придуманная комиссаром Хабуто Масаясу. План Хабуто предлагал использовать «ахиллесову пяту» русской колонии на Урупе – ее экономическую зависимость от торговли с итурупскими айнами. Хабуто предрекал неминуемый уход русских с острова после применения экономической блокады. За осуществление своего плана Хабуто взялся летом 1801 года, отправив посланца в русское поселение на Урупе с предложением освободить японскую территорию. Остров посетили японские чиновники Тояма Гэндзюро и Мияма Ухэнда. Не считаясь с присутствием русских, они водрузили на Урупе столб с надписью «Остров, подчинённый Великой Японии, пока существует небо и земля»4. В 1803 году сёгунат, убедившись в том, что русские остаются на Урупе, запретил жителям Хоккайдо совершать поездки на Уруп для заработков и торговать с русскими. В том же году закон об изоляции Японии был распространен на присоединенные территории, в том числе на их торговлю с иностранцами, прежде всего с русскими.
Мацуда Дендзюро в 1803 году, живя на Итурупе, писал: «Несколько лет тому назад айну с острова Итуруп отправлялись на охоту морских бобров на Уруп. Они говорят, что там все время безвыездно живут иноземцы. Поэтому айну с Итурупа запретили отправляться на лов рыбы в другие места»5, т.е. в начале XIX века Уруп в сферу японского влияния не входил абсолютно.
По поводу принадлежности Итурупа, его управляющий К. Морисигэ в 1798 году писал: «Остров Эторофу отстоит от Мацумаэ по морю и суше на 350-360 ри, и с древнейших времен совсем не было японцев, которые ездили бы туда и обратно между островом Эторофу и Японией. Русские жили на этом острове уже в течение 7 лет, и остров уже совершенно готов к тому, чтобы быть ими пожранным. Дело дошло здесь уже до того, что иностранцы обучали туземцев своей религии»6.
В январе 1799 года, задолго до рейда Хвостова и Давыдова, центральное правительство Японии приняло решение об изъятии Южного Сахалина и Курильских островов из ведения княжества Мацумаэ в ведение правительства Японии, изменить политику в отношении айнов и провести оборонительные мероприятия на этих землях7.
Принятая японцами стратегия выживания русских принесла свои плоды. Урупские айны стали переселяться на Итуруп, оставляя русских без торговых партнеров. В последующие годы центральные власти организовывали ежегодные инспекции на Уруп для выяснения эффективности принятых мер. Мичман Г.И. Давыдов, которому в 1806 году поручено было узнать о судьбе поселенцев на Урупе, сообщал: «…японский чиновник приезжал нарочно на этот остров, чтобы сказать курильцам, чтобы они выживали русских с Урупа, принадлежащего Японской империи, или иначе они их за то накажут…».
В русском поселении начался голод. Помощи поселенцам от РАК получить не удалось, в последующие годы компания, не имевшая связи с Урупом, не знала о судьбе поселенцев. Начальник поселения Звездочетов умер на Урупе в апреле 1805 года. Оставшиеся в живых 7 колонистов весной того же года «зарыв имеющиеся при заселении орудия и снаряды в землю» покинули Уруп, прожили два года на Северных Курильских островах и летом 1807 года добрались до Петропавловска, доставив туда пушной промысел «в значительном количестве». На этом история русского поселения на Урупе прервалась. Вряд ли кто-нибудь сможет трактовать эту акцию как дружественную по отношению к России. А ведь это было до рейда Хвостова-Давыдова. Об этом многие историки также умалчивают.
Английский промышленник Д. Сноу, ссылаясь на сведения местных жителей, писал, что незадолго до прибытия экспедиции Н.А. Хвостова и Г.И. Давыдова на южных Курилах «японцы заточили 14 русских», которые «высадились в надежде допущения торговли»8.
В 1801 году группа японцев, возглавляемая чиновниками Гэндзюро Тояма и Уэхида Мияма (Тояма Ясутака и Мияма Ухэй-да), высаживается на Урупе и буквально на глазах у российских граждан установила столб с надписью, аналогичный тому, что уже был установлен на Итурупе. На столбе были начертаны 9 иероглифов означающих: «Остров подчиняется великой Японии, пока существуют небо и земля». Тем временем русская колония на Урупе постепенно приходила в упадок.
С 1803 г. японские чиновники стали чинить препятствия торговым связям хоккайдских и итурупских айнов с факторией Звездочетова. Поступления продуктов питания, тканей и других необходимых вещей прекратились, и русские поселенцы попали в критическое положение. Поэтому в 1804 г. было принято решение возвращаться на родину.
По позднейшим сведениям, начальник поселения передовщик В.К. Звездочетов умер в апреле 1805 г., а находившиеся с ним люди, не имея никаких средств к существованию, через некоторое время после его смерти покинули Уруп. Они на байдарах достигли остров Шумшу, где застали судно приказчика Российско-американской компании Баннера, и по окончании промысла были перевезены им в Ново-Архангельск.
В мае 1806 года японские посланцы обнаружили остров Уруп необитаемым, если не считать нескольких айнов. Менее чем через год после отхода русских с Урупа сёгунат распространил свое управление по всему Хоккайдо, Сахалину и Курилам, включая Уруп. Однако, сёгунат не смог приступить к эксплуатации Урупа, ограничившись Курильскими островами в пределах Итурупа.
8 августа 1806 г. Резанов, по своей инициативе, дал инструкцию лейтенанту Н.А. Хвостову: доставить на остров Уруп оружие для укрепления русской колонии, продовольствие и людей во главе с промышленниками В. Шароглазовым и И. Вардучиным, описать гавань на острове Симушир, ликвидировать в южной части Курил и в заливе Анива временные японские фактории, основанные не ранее 1796 г., и объявить японцам, что они могут приезжать туда лишь для торговли с русскими.
Русский бриг «Юнона» под командованием И.А. Хвостова и тендер «Авось» под командованием Г.И. Давыдова подходили к Урупу 1 июня 1807 г. Штурман с тендера «Авось» по возвращении с берега доложил, что «… видел жилище русских, почти уже обвалившееся, но нет ни следа человеческого и никакого признака недавнего пребывания в сем месте людей; дороги даже поросли травою. Он нашел оставленную бочку и несколько фляг, видел над одной могилой крест, а над другою доску с надписью, из коей видно, что доска поставлена в 1805 году в апреле, что Звездочетов, трое промышленных, посельщик и одна женщина померли и что они промышляли на сем острове благополучно». Кроме этого, моряки видели «две или три травяных юрты, кузницу и один балаган для сушения рыбы… а на берегу… - старую байдару, занесенную уже песком».
Ответом на действия японцев стал сахалино-курильский рейд Н.А. Хвостова и Г.И. Давыдова, идейным вдохновителем которого был Николай Петрович Резанов. Давыдову Н. П. Резанов предписывал «Обозрение 18-го Курильского острова Урупа» и «описание гавани» 16-го Курильского острова. Ко второму этапу экспедиции, главной целью которого являлся остров Сахалин, предполагалось приступать объединенными усилиями «Юноны» и «Авось». Там предписывалось «истребить» японские суда, «людей, годных в работу и здоровых, взять с собою», «обласкать сахалинцов» и взять их под защиту российского монарха, все из «магазинов» взять с собой, строения кроме казарм зжечь, из кумирни забрать все идолы и следовать в Ново-Архангельск. В отдельном, пятом, пункте инструкции, Н. П. Резанов определял как стоит обходиться с сахалинцами и японцами, встретившихся по пути: «японцов всюду, где не встретите вы их, делать вред истреблением судов их, но всюду сколько можно сохранять человечество», а сахалинцев «привлекать ласками». На случай нестыковки судов, Н. П. Резанов предоставляет Давыдову действовать по данной инструкции в соответствии со своими малыми силами9. 28 мая 1807 г. Хвостов и Давыдов после атаки Сяна (ныне Курильск) на Итурупе снова подошли к Урупу. Здесь на берег был высажен один пленный с письмом губернатору Эдзо на японском языке, в котором Хвостов писал, что «Соседство России с Япониею заставило желать дружеских связей к истинному благополучию сей последней империи, для чего и было отправлено посольство в Нагасаки; но отказ оному, оскорбительный для России, и распространение торговли японцев по Курильским островам и Сахалину, яко владения Российской империи, принудило сию державу употребить наконец другие меры, кои покажут, что россияне всегда могут чинить вред японской торговле до тех пор, как не будут извещены чрез жителей Урупа или Сахалина о желании торговли с нами. Россияне, причинив ныне столь малый вред японской империи, хотели им показать только чрез то, что северныя страны оной всегда могут быть вредимы от них, и что дальнейшее упрямство японского правительства может совсем лишить его сих земель»10. 2 июня «Юнона» и «Авось» оставили Уруп.
Ладно бы японские, но наши отечественные историки очень любят распространяться на тему «своевольных» и «самовольных» действий Хвостова и Давыдова (хотя, как и можно было квалифицировать таким образом – неясно, ведь было предписание их непосредственного начальника Резанова11), их «катастрофических поступков для отношений России и Японии», «буйство», «разбойные действия», «нелепость поведения», «подвиги» и т.д. не хотят понимать, что не будь этих поступков отношения отнюдь не были бы лучше. Инструкции Резанова, данные Хвостову и Давыдову часто именуются «неясными» или «не вполне определенными». Это далеко не так.
Во-первых, еще в 1787 г. в наставлении Адмиралтейств-коллегии начальнику первой кругосветной экспедиции капитану 1-го ранга Г.И. Муловскому о ее задачах12: «Обойти плаванием и описать все малые и большие Курильские острова от Японии до Камчатской Лопатки, положить их наивернее на карту и от Матмая до той Лопатки все причислить формально ко владению Российскаго государства, поставя или укрепя гербы и зарыв медали в пристойных местах с надписью на российском и латинском языках, означающею ево путешествие или приобретение… имея главнейшим предметом сохранение права на земли, российскими мореплавателями открытыя, и недопущение иностранных к совместничеству и разделению торга с российскими подданными, пришельцов тех, покушающихся на таковыя непозволенныя присвоения, силою даннаго вам полномочия принудить из сих, по праву первее учиненных открытий к Российской державе принадлежащих мест, наискорее удалиться и впредь ни о поселениях, ни о торгах, ни же о мореплаваниях не думать. А ежели какия укреплении или поселении есть, то имеете вы право раззорить, а знаки и гербы срыть и уничтожить. Равно поступать вам и с судами сих пришельцов, в тех водах или гаванях и островах повстречаться могущими для подобных же покушений, принудив их оттуда потому ж удалиться. В случае ж сопротивления или паче усиливания, употребить вам силу оружия с таким благоустройством, как того от искуснаго офицера долг службы и честь славы российскаго оружия и самая польза вверенной вам експедиции требуют, так как и суда ваши на сей конец столь достаточно вооружены».
В экспедицию решили послать лучшие корабли, тщательно подготовленные к кругосветному плаванию: «Соловки», «Колмогор», «Сокол» и «Турухан». Адмиралтейств-коллегия приказала в спешном порядке привести корабли в «самое прочное и надежное состояние». Был выработан маршрут: Кронштадт – Северное море – мыс Доброй Надежды – Зондский пролив или вдоль берегов Новой Голландии; в Тихом океане у Сандвичевых островов эскадре надлежало разделиться. Отряду из двух кораблей под командованием Муловского приказывалось идти к берегам Северной Америки к Сент-Жорж Зунд капитана Кука и гавань Нутку, далее вдоль берегадо начального пункта открытий Чирикова (55о 36’) и взять земли в российское владение. В задачи второго отряда входило обследование Курильских островов и Сахалина и описание устья Амура13.
Экспедиция Муловского на Курилы не состоялась из-за вспыхнувшей в 1788 г. русско-шведской войны и героической гибели Муловского14, но легко можно видеть, что Хвостов с Давыдовым действовали буквально по этой же инструкции, начиная от раздачи медалей местным тойонам и укрепления гербов на столбах и заканчивая срытием и уничтожением укреплений. В соответствии с инструкцией принадлежность островов к Японии вовсе не обсуждалась: «…все малые и большие Курильские острова от Японии до Камчатской Лопатки, положить их наивернее на карту и от Матмая до той Лопатки все причислить формально ко владению Российскаго государства…». Храбрые офицеры действовали в полном соответствии с этим.
Известно, что Хвостов действительно наградил как минимум одного из айнских тойонов в заливе Анива на Сахалине в октябре 1806 г. Айнский старейшина получил серебряную «коронационную» медаль на ленте ордена Св. Владимира «в знак принятия острова Сахалина и жителей онаго под всемилостивейшее покровительство российскаго императора Александра I»15. Все медали выдавались вместе с письменными наградными листами. Мог ли неуполномоченный на это офицер награждать медалями – государственными наградами с ликом императора и государственной символикой? Мог ли ставить столбы с досками с государственным гербом и поднимать Российский Флаг? Вопросы риторические.
Во-вторых, достаточно вспомнить «Обзор трех стран Хаяси Сихэй (1786), планы Морисиге (1798), план Хобуто (1801) и другие последовательные и враждебные России действия.
Попытки представить «варварскую» Россию агрессором, а «просвященную» Японию «белой и пушистой» пострадавшей стороной не выдерживают критики. Что касательно честных и храбрых офицеров Хвостова и Давыдова, то Родина в лице государственных чиновников от них практически отреклась, как не раз и не два бывало в нашей истории. В Японии инцидент получил довольно высокопарное название «Российское вторжение годов Бунка» (文化露寇). Как известно, история не терпит сослагательного наклонения. На частое утверждение, что не будь «бандитского рейда» Хвостова и Давыдова мы бы всегда жили с Японией в мире и дружбе, автор может ответить, что не погибни Резанов, и японских территориальных претензий могло бы и не быть. Война 1905 года вытекла из вполне объективных причин, а не частных обстоятельств. И политика Японии во время второй мировой войны не является неожиданностью. Эта агрессия возникла не на пустом месте.
Почему случилась, скажем, атака на Сяна? Остров Итуруп японцами признавался владением русских, и с него осуществлялись торговые поездки русских и подданных России айнов на Кунашир и Эзо. В 1800 году Кондоо Зюузоо Морисигэ на Итурупе сверг христианские кресты на могилах русских и стоявшие в качестве навигационных знаков у входов в бухты. Он водрузил столб с надписью, что территория принадлежит Японии. Акт вандализма, разумеется, был одобрен японским правительством, поскольку Морисигэ было поручено организовать освоение острова. В 1807 г. в Сяна находилась большая группа японцев, поскольку из-за нападения на Карафуто в 1806 году японское правительство приняло решение послать солдат для защиты Кунашира и Итурупа, а также организовать оборону Хоккайдо. Японцы были предупреждены Хвостовым и Давыдовым в 1806 году, что придут вновь, и если не будет разрешения на торговлю, то осуществят на островах разрушение японских временных летних рыбалок16. Подойдя к Сяна, русские высадились на берег с обоих судов на двух лодках в количестве 28 человек. У них было письмо с предложением о торговле. По русскому обычаю сделали выстрел из ружья с дулом, обращенным вверх, но в ответ с японской стороны открыли огонь. В завязавшейся перестрелке было ранено трое русских и убито 5-6 человек японцев. Инцидент стал закономерной реакцией на выдавливание русских с Итурупа и вообще с Курил.
С японской стороны инцидент был воспринят, как отличная возможность нагнать истерию по поводу вероятного нападения «северных варваров». Известный политический и общественный деятель Суэцугу Итиро следующим образом оценивал рейды Хвостова и Давыдова: «...Хвостов напал на японские фактории, жег дома, грабил и насиловал население. Этот инцидент отрезвил японцев, которые, уповая на закрытие страны, пребывали в благодушном настроении, и породил вполне определенное чувство страха перед Россией»17. Уважаемому читателю ничего не напоминает?
По мнению Кимура Хироси, «воздействие этого инцидента было настолько велико, что его нельзя оставить незамеченным. Он привел к росту русофобии. До этого японцы называли русских «акахито» (красные люди), из-за цвета кожи и из-за того, что русские носили шубы из меха лисы. После данного инцидента часть японцев стала называть русских «акаони» (красные дьяволы)». Профессор Токийского университета Симидзу утверждает, что данный инцидент привел к осознанию неразрывности российской и японской систем безопасности, а также к формированию «русского комплекса», по его определению.
«Своевольные» действия лейтенанта Н.А. Хвостова и мичмана Г.И. Давыдова не были поддержаны правительством Российской империи. Оно, как довольно часто происходило в нашей истории, спрятало голову в песок и заявило о своей полной непричастности к инциденту в угоду политическим соображениям. В итоге японцы вновь вернулись на Сахалин и восстановили свои укрепления на Итурупе.
После возвращения из секретной экспедиции моряков в Охотске ждал немедленный арест и водворение в острог по распоряжению охотского управителя Бухарина, обвинившего Хвостова и Давыдова в самоуправстве. Друзья попали в куда как отчаянное положение. Истинного вдохновителя сахалинской экспедиции и единственного свидетеля, который мог высказаться в их защиту, уже не было в живых. Имелись, правда, письма Резанова графу Румянцеву на сей счет, но до Петербурга далеко. К тому же некоторые современники выражали уверенность в том, что обвинения в самоуправстве служили лишь предлогом для расправы над Хвостовым и Давыдовым, а подлинной причиной ареста было корыстолюбие Бухарина, который захотел наложить лапу на захваченные ими трофеи.
В мае 1808 года Хвостов и Давыдов возвратились в Петербург. Отдыхать героям пришлось недолго. Разумеется, что их отдали под суд; но государь-император, по благости своей, предоставил им средство загладить проступок, и послал их на гребной флот, в Финляндию, которую тогда покоряли русские войска. Хвостов и Давыдов вскоре и там прославились отчаянным мужеством и блистательными подвигами. Имена их были хорошо известны в финляндской армии.
В одном морском сражении ядром пробило подводную часть канонирской лодки, на которой находился Хвостов. Он мгновенно сорвал с себя мундир, и заткнул им дыру. Главнокомандующий граф Буксгевден привез обоих друзей в главную квартиру, и в награду за их подвиги велел отдать гауптвахте генеральскую почесть. Государь-император, по окончании финляндской войны, простил Хвостова и Давыдова, и они возвратились в Петербург.
4 октября 1809 года в Петербурге оказался корабельщик Вульф, тот самый, у которого Резанов в свое время приобрел "Юнону". На другой день он намеревался отплыть в Америку и пригласил Хвостова и Давыдова на вечеринку. Собрались на Васильевском острове у общего приятеля. В два часа ночи, возвращаясь с пирушки, друзья подошли к разведенному Исаакиевскому мосту. Что за преграда для отважных морских офицеров? Под мостом как раз проходила барка. Хмель ли, всегдашняя ли удаль явились тому виной, но им показалось, что не составит труда соскочить на судно, а с него - на другую половину моста... Больше Хвостова и Давыдова никто не видел.
Из воспоминаний Ф.В.Булгарина: «Вдруг оба они пропали без вести, а как в это же время американский купеческий бриг прошел без осмотра, при сильном ветре, мимо брандвахты, за Кронштадтом, и не заявил бумаг, то многие, зная беспокойный дух Хвостова и Давыдова, полагали, что они, по страсти к приключениям, ушли в Америку. Это казалось тем более вероятным, что шкипер американского брига был приятель Хвостова и Давыдова, оказавших ему услугу в Ситхе. Наряжена была комиссия для исследования дела, но она ничего не открыла.
Два года прошли в неизвестности о судьбе наших храбрых моряков, а на третий год прибыл в Петербург тот же самый американский шкипер. Он объяснил дело. За день до отъезда его из Петербурга в Кронштадт, Хвостов и Давыдов обедали у него, на Васильевском острове. Они пропировали долго за полночь, и возвращались, когда уже начали разводить Исаакиевский мост. Только один плашкоут был выдвинуть наполовину. — «Воротимся!» сказал американский шкипер, провожавший их. — «Русские не отступают!» возразил Хвостов: «Вперед! Ура!» Хвостов и Давыдов хотели перепрыгнуть через пространство, казавшееся небольшим в темноте, упали в воду — и поминай, как звали! Опасаясь задержки, шкипер тогда промолчал, а люди, разводившие мост, также боялись ответственности, и несчастный случай остался тайной. Замечательно, что тел не выброшено нигде на берег».
Некто А. Шишков сложил им эпитафию:
«Два храбрых воина, два быстрые орла,
Которых в юности созрели уж дела,
Которыми враги средь финских вод попраны,
Которых мужеству дивились океаны,
Переходя чрез мост, в Неве кончают век...
О странная судьба! О бренный человек!»
Их необычайные приключения и отчаянная смелость сделали их надолго петербургской легендой - в их смерть не верили и говорили, что они уехали в Америку, а знаменитый Симон Боливар и есть Хвостов. В память о них Державин написал большую оду, в которой говорил, что "они удивили три света" - Европу, Азию и Америку18.
Интересны рассуждения И. Крузенштерна по поводу принадлежности Сахалина: «Однако почему преимущественнеишее право должны иметь Японцы на владение Сахалином, нежели какая либо Европейская держава? Но главное дело справедливости состоит только в том, чтоб овладение Анивою не произведено было без согласия настоящих жителей Аинов, которые признаться откровенно, едва ли выиграли что либо при такой перемене. Мне показалось, что Японцы поступают с ними человеколюбиво. Но во всяком случае зависит от правительства, принять такия меры, чтобы у Аинов не была похищена свобода, и чтоб они не подвергались насилиям и притеснениям. Поелику предполагаемое поселение Европейцев на острове Сахалине, как единственное средство к участвованию в Японской торговле, если оная найдется выгодною, уповательно скоро последует; то и почел я за нужное упомянуть здесь в кратких словах о возможности такого предприятия. Агличане из Ост-Индии, а Гишпанцы с Филипинских островов удобно могли бы на сие решиться; Россиянам же способнее всего приступить к тому из Камчатки или восточного края Сибири, но они предприять сего на первой случай, кажется, не могут; как по причине неустроившагося еще непрерывного сообщения морем между Европейскими и северо-восточными Азиятскими их владениями, так и наипаче по недостатку в людях, которых в восточной Сибири и Камчатке чрезвычайно мало. Но если Россия будет иметь способы и вознамерится приступить к тому; то я почитаю гораздо выгоднее завести селение на берегах Анивы, нежели на Урупе»19.
В мае 1811 года Головнин на «Диане» отправился на исследование и составление подробных карт Курильских островов. Проведя весьма исследования ряда островов и составив карту от пролива Надежды до восточного берега острова Итуруп, 5 июля 1811 года «Диана», на которой возникли проблемы с продовольствием, подошла к южному побережью острова Кунашир. Вскоре у места высадки русских моряков появились японцы из гарнизона Кунашира. Они предложили Головину встретиться с их «главным начальником» в небольшой крепости, расположенной на побережье. Василий Михайлович и шесть членов экипажа были пленены, а по «Диане» был открыт огонь из пушек. Командование принял старший из оставшихся офицеров - лейтенант Петр Иванович Рикорд. Видя невозможность освободить начальника своего силой, Рикорд отправился в Охотск, чтоб уведомить Правительство о сем несчастном приключении. 13 июля 1811 года шлюп «Диана» оставил залив, названный офицерами заливом Измены и 3 августа стал на якоре на Охотском рейде. После длительных бюрократических проволочек и переписки последовало повеление Рикорду возвращаться в Охотск, причем Рикорд был назначен начальником экспедиции для освобождения из японского плена В.М. Головнина и ему передано письмо иркутского губернатора Николая Ивановича Трескина к начальнику острова Кунашир.
Губернатор, объяснив в своей записке причины, по которым шлюп «Диана» пристал к берегам японским, и, описав изменнический поступок в захвате капитан-лейтенанта Головнина в плен, заключил следующим: «Несмотря на таковый неожиданный и неприязненный поступок, быв обязаны исполнить в точности Высочайшее поведение Великого Императора нашего, мы возвращаем всех японцев, претерпевших кораблекрушение у берегов Камчатки, в их Отечество. Да послужит сие доказательством, что с нашей стороны не было и нет ни малейшего неприязненного намерения; и мы уверены, что взятые на острове Кунашире в плен капитан-лейтенант Головнин с прочими также будут возвращены, как люди совершенно невинные и никакого вреда не причинившие. Но ежели, сверх нашего ожидания, пленные наши возвращены теперь же не будут по неимению ли на то разрешения от высшего японского правительства, или по другим каким причинам, то за требованием оных людей наших в будущем лете придут вновь корабли наши к японским берегам».
8 сентября 1811 г. Рикорд задержал у Итурупа судно «Кансэ-мару», взяв в плен судовладельца и капитана Такадая Кахэй и четырех его матросов. От пленных Рикорд узнал, что Головнин и его спутники живы и находятся в Эдзо, затем вернулся на Камчатку.
23 мая 1813 года Рикорд вновь отправился на Кунашир. Такадая Кахэй с матросами был отправлен на берег с письмом для начальника гарнизона.
Переговоры велись при его посредничестве. Чиновник, прибывший из Мацумаэ, передал, что японские власти освободят моряков после получения официального документа о непричастности русского правительства к набегам Хвостова и Давыдова. 9 июля «Диана» покинула Кунашир и вернулась в Охотск.
13 августа 1813 года Рикорд, получив письма от начальника Охотского порта М.И. Миницкого и Иркутского губернатора Н.И. Трескина для губернатора Эдзо, на «Диане» вышел из Охотска и 27 сентября прибыл в Хакодате. В письмах российские чиновники заверяли японские власти, что набеги Хвостова и Давыдова носили самочинный характер, и они были наказаны. Пребывание в Японии Головнина и совместные действия двух сторон направленные на решение этого вопроса стимулировали рассмотрение вопроса о возможном разграничении Курильских островов и о возможности открытия здесь торговли. Так, во втором письме Трескиным было высказано предложение рассмотреть вопрос о превращении острова Уруп в нейтральный для торговли через айнских посредников. 7 октября 1813 года В.М. Головнин и его товарищи были официально освобождены и получили возможность вернуться на родину. В связи с тем, что губернатор Эдзо не был уполномочен отвечать на второе письмо иркутского губернатора, Головнин и Рикорд пообещали, «что будущим же летом появится наше судно у о. Итурупа за получением ответа». 3 ноября 1813 года «Диана» прибыла в Петропавловск.
В донесении Головнина Трескину сообщалась японская версия освоения Эдзо: «…ранее острова Матмай, Сахалин, Кунашир и Итуруп составляли княжество и управлялись владетельным князем… которого собственные выгоды и пользы подданных требовали торговли с соседними народами и потому, невзирая на запрещение правительства, он дозволял своему народу производить торговлю тайно с нашими курильцами. Свобода торга до того простиралась, что при одном небольшом заливе, между Аткиса и Нимуро, был магазин для склада товаров, привозимых курильцами, состоящих в бобрах, лисицах, орловых перьях и старом суконном платьи и бисере, которыми снабжали их русские, за что они с превеликою выгодою получали от японцев сорочинскую крупу и табак – японцы желали, чтобы курильцы доставляли им больше европейских вещей, но им взять их было негде; русским же объявить того не смели, имея повеление не ездить к японцам. … Когда Хвостов сделал грабительства на японских берегах, верховное правительство почло за нужное уничтожить матмайское княжество, присоединив его к императорским владениям... По исполнении того тайная торговля разрушилась и не может… быть возобновлена, ибо во всех главных местах управляют ныне императорские начальники, которые не отважатся покуситься на то, что при князьях делалось, а император, имея обширные владения и большие доходы, не дорожит торговлею в сей части»20.
Далее по инстанции Н.И. Трескин как типичный администратор, не желающий никаких беспокойств, увязал полученные сведения с возникшей у него мыслью об установлении границ с Японией: «…японское правительство и ныне считает естественною границею с нашей стороны 18 о. Уруп, а с японской – 19 – Итуруп, где и заселение сделано японцами. Распространения границы России с сей стороны в настоящих обстоятельствах желать бесполезно и требовать от японцев ни по чему не должно… нужно непременно сделать строгое подтверждение американской компании (РАК – прим. А.Б.), чтобы ни под каким видом, ни суда оной, ни даже байдары не смели ходить далее 18-го острова».
О реакции японской стороны писал американский историк Джон Стефан: «Это послание (второе письмо иркутского губернатора Трескина), переданное в Японскую столицу, вызвало разноречивую реакцию. …Высшие сановники разработали проект, по которому Японии должны принадлежать Итуруп и все острова к югу от него, России - Симушир и все острова к северу от него, остальные же острова, находящиеся между русскими и японскими владениями (кроме Урупа, который должен стать базой для потерпевших кораблекрушение), не подлежат заселению и станут нейтральной территорией».
Дальнейшие контакты сторон по этому вопросу по разным причинам прекратились. Россия снизила свою активность на южных Курилах, а Япония после 1813 года потеряла интерес к своим северным границам. Сёгунат, без реальной угрозы не видел причины предпринимать дорогостоящую колонизацию отдаленных территорий. В 1814 году был осуществлен вывод войск из южнокурильских гарнизонов. В 1821 году сёгунат объявил о ликвидации своего управления этим районом и реставрации власти князя Мацумаэ. Д. Стефан, характеризуя последующие десятилетия в этом районе, как «состояние сонного покоя», как со стороны России, так и со стороны Японии, писал: «Освободившись друг от друга в 1813 г. Россия и Япония сохранили лишь эпизодические контакты». После еще нескольких попыток наладить контакты с Японией генерал-губернатор Восточной Сибири И.Б. Пестель в докладе царю предложил прекратить экспедиции в Японию «до благоприятного времени»21.
В 1855 году по условиям Симодского трактата Южные Курилы – Итуруп, Кунашир и Малая Курильская гряда были уступлены Японии, Уруп остался российским, а государственная граница между Россией и Японией прошла по проливу Фриза.
Андрей Бражник, кандидат геолого-минералогических наук, член сахалинского отделения Русского географического общества
_____________________________________
1. Хаяси Сихэй Описание Эдзо. Эдзо Си http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Japan/XVIII/1780-1800/Chajasi_S…
2. Преображенский А.А. Первое русское посольство в Японию // Исторический архив, № 4. 1961 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Japan/XVIII/1780-1800/Laksman_A…
3. Елизарьев В.Н. Подлинная история Курильских островов и Сахалина XVII-XX вв. М.: Алгоритм, 2007, с. 140
4. Шубин В.О. Русские поселения на Курильских островах в XVIII-XIX веках XIV Съезд Русского географического общества Секция A-2. История географической мысли и историческая география Книга 4, часть 1, стр. 147-158 https://www.shipdesign.ru/News/2010/12-12/Shubin.html
5. Мацуда Дэндзюро Рассказы о северных эдзо (Хокуидан) http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Japan/XVIII/1780-1800/Matsuda_D…
6. Елизарьев В.Н. Подлинная история Курильских островов и Сахалина XVII-XX вв. М.: Алгоритм, 2007, с. 140
7. Елизарьев В.Н. Подлинная история Курильских островов и Сахалина XVII-XX вв. М.: Алгоритм, 2007, с. 135
8. Черевко К. Е. Россия на рубежах Японии, Китая и США (2-я половина XVII – начало XXI века) / Отв. ред. О. А. Платонов. — М.: Институт русской цивилизации, 2010, с.261
9. Климова О.В. Подготовка экспедиции Хвостова на Сахалин в 1806 г. Анализ инструкций Резанова – Хвостову и Хвостова – Давыдову // Елагинские чтения, Вып. 5. СПб. Остров. 2011 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Japan/XIX/1800-1820/Chvostov/te…
10. Зайцев Д.М. Инцидент Хвостова и Давыдова: взгляд из Японии Вестник ДВО РАН. 2005. № 4, с. 39-47
11. В письме Н. П. Румянцеву, Давыдов позже напишет: «Несчастная судьба свела нас с Николаем Петровичем Резановым, но священны те законы кои воспрещают всякой ропот на усопших. … Я будучи отослан вместе с Лейтенантом Карпинским в команду лейтенанта Хвостова не имел ничего инаго делать как повиноваться его репоручениям». Климова О.В. Подготовка экспедиции Хвостова на Сахалин в 1806 г. Анализ инструкций Резанова – Хвостову и Хвостова – Давыдову // Елагинские чтения, Вып. 5. СПб. Остров. 2011 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Japan/XIX/1800-1820/Chvostov/te…
12. Из наставления Адмиралтейств-коллегий начальнику первой кругосветной экспедиции капитану 1-го ранга Г. И. Муловскому о ее задачах 1787 г. (не ранее апреля 17) https://runivers.ru/doc/d2.php?CENTER_ELEMENT_ID=147253&PORTAL_ID=7192&…
13. Дивин В.А. Русские мореплавания на Тихом океане в XVIII веке. М.: Мысль, 1971, с. 288-289.
14. Г.И. Муловский командовал линейным кораблем «Мстислав», находившимся в голове русской эскадры и отбивал атаки семи шведских кораблей. 15 июля, на корабле была сбита ядром последняя мачта и Муловский вышел осмотреть «оную по середине корабля на противном боку с коего стреляли, тогда прилетели ядра … и одна ударила его в бок и вырвало». Последними его словами были: Братцы, не отдавайте корабль». Дивин В.А. Русские мореплавания на Тихом океане в XVIII веке. М.: Мысль, 1971, с. 293.
15. Гринёв А. В. Русские наградные медали для туземцев Аляски Клио. 2006. №2. С.109-120
16. Лёвкин Г.Г. Что искал Мамия Ринзоо на Сахалине и в Приамурье ? Аргументы времени 31/07/2013 - 16:04 http://svgbdvr.ru/istoriya/chto-iskal-mamiya-rinzoo-na-sakhaline-i-v-pr…
17. Зайцев Д.М. Инцидент Хвостова и Давыдова: взгляд из Японии Вестник ДВО РАН. 2005. № 4, с. 39-47
18. Хвостов и Давыдов forever! http://sakhalinych.livejournal.com/10489.html#cutid1 Дата обращения 15.09.2020
19. И. Ф. Крузенштерн Путешествие вокруг света в 1803, 4, 5 и 1806 годах. По повелению Его Императорского Величества Александра Первого, на кораблях Надежде и Неве, под начальством Флота Капитан Лейтенанта, ныне Капитана второго ранга, Крузенштерна, Государственного Адмиралтейского Департамента и Императорской Академии Наук Члена. https://litresp.ru/chitat/ru/%D0%9A/kruzenshtern-ivan-fedorovich/putesh…
20. Литературно-исторический альманах «РОССЫПИ» История России в произведениях русских писателей и мыслителей. Долгий путь на Восток. Исторический очерк. Веселовский Л.В. V. Обустройство Сибири и Дальнего Востока в XVIII веке с. 24-36 и VII. Наследие Резанова с. 245-265 Выпуск № 4, Часть вторая, М., 2013 www.soc-ecologia.ru
21. Литературно-исторический альманах «РОССЫПИ» История России в произведениях русских писателей и мыслителей. Долгий путь на Восток. Исторический очерк. Веселовский Л.В. V. Обустройство Сибири и Дальнего Востока в XVIII веке с. 24-36 и VII. Наследие Резанова с. 245-265
Выпуск № 4, Часть вторая, М., 2013 www.soc-ecologia.ru
14 сентября 2021 г.